Выдержка N5 - Дневник Котяврик
Жизнь без начала и конца. Для чего нужно
искусство? Чтобы воспроизводить краткий,
но ошеломительный эффект камелии,
вбивать в ткань времени клин эмоций,
выходящих за пределы пяти животных
чувств. Как рождается искусство? Оно
обязано своим существованием способности
человеческого разума создавать
чувственные образы. Что делает для нас
искусство? Оно облекает в форму и делает
видимыми наши эмоции, тем самым налагая
на них печать вечности; такую печать несут
все произведения, способные воплощать в
частной форме всеобщее содержание сферы
чувств.Печать вечности… О какой незримой
жизни говорят нам все эти яства, кубки,
ковры и бокалы? За рамками картины –
суета и скука повседневности, непрерывное,
изнурительное и бессмысленное
мельтешение самых разных устремлений,
внутри же нее – полнота мгновения, которое
выхвачено из времени, пожираемого
человеческой алчностью. О, эта алчность!
Мы не способны перестать желать, и это
одновременно превозносит и убивает нас.
Желание! Оно завладевает нами и терзает
нас, каждый день бросая на поле битвы, где
накануне мы потерпели поражение, но
которое сегодня снова залито солнцем и
снова манит нас завоеваниями; оно
призывает, хоть завтра мы умрем,
громоздить империи, обреченные
рассыпаться в прах, как будто знание того,
что они очень скоро рухнут, не должно
умерить жажду строить их прямо сейчас; оно
питает нашу неутолимую страсть обладать
тем, что нам недоступно; на заре нашей
жизни оно выводит нас на зеленую равнину,
усеянную трупами, и снабжает запасом
замыслов и планов, которых хватит до самой
смерти: едва исполнен один, как появляется
другой. Но бесконечно желать так
утомительно… И нам хочется удовольствия,
за которым не надо гнаться, мы мечтаем о
блаженстве, которое возникает само собой,
не в результате стремлений и достижений, а
как проявление самого нашего естества.
Искусство и есть такое блаженство. Ведь не
я накрыла этот стол. И чтобы видеть эту
снедь, мне нет надобности ее желать. Кто-то
другой где-то, в другой жизни, задумал этот
пир, кто-то прельстился затвердевшей
прозрачностью стекла и усладил свой вкус
солоноватым глянцем устрицы с лимонным
соком. Среди сотни замыслов, кипевших в
чьей-то голове и мгновенно породивших
тысячу других, должно было выделиться
намерение приготовить и вкусить эту
устричную трапезу, чтобы получился такой
натюрморт.Мы же смотрим на картину и
получаем, не прилагая никаких усилий,
наслаждение от схваченной на лету красоты
вещей, испытываем радость без вожделения,
созерцаем то, что возникло помимо нашей
воли, восторгаемся тем, чего нам не
пришлось желать. И поскольку этот
натюрморт являет собой красоту, которая
насыщает наше желание, но порождена
желанием другого человека, доставляет нам
удовольствие, которое не входило в наши
намерения, дарована нам, хотя и не
потребовала от нас напряжения воли, он
воплощает в себе квинтэссенцию искусства,
причастность к вечности. В немой,
неподвижной сцене, где нет ничего живого,
воплощено время, свободное от замыслов,
совершенство, не скованное никакими
сроками и не разъедаемое алчностью,
наслаждение без желания, жизнь без начала
и конца, красота без усилий.Ибо искусство –
это эмоция вне желания.
Никогда в жизни мне не было так хорошо.
Как бы сказать? Первый раз я чувствовала
себя настолько спокойно в присутствии
другого человека. Даже с Мануэлой, которой
я бы доверила свою жизнь, я не ощущаю
себя в полной безопасности, потому что
между нами нет такого взаимопонимания.
Одно дело – доверить жизнь, и совсем
другое – открыть душу; я люблю Мануэлу,
как сестру, но не могу разделить с ней ту
малую толику мыслей и эмоций, которые
составляют смысл моего несуразного
существования и которые я скрываю от
всего мира.
Изм. Котяврик (20 Окт 2019 в 02:34)
4
искусство? Чтобы воспроизводить краткий,
но ошеломительный эффект камелии,
вбивать в ткань времени клин эмоций,
выходящих за пределы пяти животных
чувств. Как рождается искусство? Оно
обязано своим существованием способности
человеческого разума создавать
чувственные образы. Что делает для нас
искусство? Оно облекает в форму и делает
видимыми наши эмоции, тем самым налагая
на них печать вечности; такую печать несут
все произведения, способные воплощать в
частной форме всеобщее содержание сферы
чувств.Печать вечности… О какой незримой
жизни говорят нам все эти яства, кубки,
ковры и бокалы? За рамками картины –
суета и скука повседневности, непрерывное,
изнурительное и бессмысленное
мельтешение самых разных устремлений,
внутри же нее – полнота мгновения, которое
выхвачено из времени, пожираемого
человеческой алчностью. О, эта алчность!
Мы не способны перестать желать, и это
одновременно превозносит и убивает нас.
Желание! Оно завладевает нами и терзает
нас, каждый день бросая на поле битвы, где
накануне мы потерпели поражение, но
которое сегодня снова залито солнцем и
снова манит нас завоеваниями; оно
призывает, хоть завтра мы умрем,
громоздить империи, обреченные
рассыпаться в прах, как будто знание того,
что они очень скоро рухнут, не должно
умерить жажду строить их прямо сейчас; оно
питает нашу неутолимую страсть обладать
тем, что нам недоступно; на заре нашей
жизни оно выводит нас на зеленую равнину,
усеянную трупами, и снабжает запасом
замыслов и планов, которых хватит до самой
смерти: едва исполнен один, как появляется
другой. Но бесконечно желать так
утомительно… И нам хочется удовольствия,
за которым не надо гнаться, мы мечтаем о
блаженстве, которое возникает само собой,
не в результате стремлений и достижений, а
как проявление самого нашего естества.
Искусство и есть такое блаженство. Ведь не
я накрыла этот стол. И чтобы видеть эту
снедь, мне нет надобности ее желать. Кто-то
другой где-то, в другой жизни, задумал этот
пир, кто-то прельстился затвердевшей
прозрачностью стекла и усладил свой вкус
солоноватым глянцем устрицы с лимонным
соком. Среди сотни замыслов, кипевших в
чьей-то голове и мгновенно породивших
тысячу других, должно было выделиться
намерение приготовить и вкусить эту
устричную трапезу, чтобы получился такой
натюрморт.Мы же смотрим на картину и
получаем, не прилагая никаких усилий,
наслаждение от схваченной на лету красоты
вещей, испытываем радость без вожделения,
созерцаем то, что возникло помимо нашей
воли, восторгаемся тем, чего нам не
пришлось желать. И поскольку этот
натюрморт являет собой красоту, которая
насыщает наше желание, но порождена
желанием другого человека, доставляет нам
удовольствие, которое не входило в наши
намерения, дарована нам, хотя и не
потребовала от нас напряжения воли, он
воплощает в себе квинтэссенцию искусства,
причастность к вечности. В немой,
неподвижной сцене, где нет ничего живого,
воплощено время, свободное от замыслов,
совершенство, не скованное никакими
сроками и не разъедаемое алчностью,
наслаждение без желания, жизнь без начала
и конца, красота без усилий.Ибо искусство –
это эмоция вне желания.
Никогда в жизни мне не было так хорошо.
Как бы сказать? Первый раз я чувствовала
себя настолько спокойно в присутствии
другого человека. Даже с Мануэлой, которой
я бы доверила свою жизнь, я не ощущаю
себя в полной безопасности, потому что
между нами нет такого взаимопонимания.
Одно дело – доверить жизнь, и совсем
другое – открыть душу; я люблю Мануэлу,
как сестру, но не могу разделить с ней ту
малую толику мыслей и эмоций, которые
составляют смысл моего несуразного
существования и которые я скрываю от
всего мира.
Изм. Котяврик (20 Окт 2019 в 02:34)
4
Автор: Котяврик
20 Окт 2019 в 02:12